Киллер работал с Агентом три года. Однажды он взял и ушел в пустоту ночных улиц Гонконга. Среди ирреального света фонарей и недосягаемых крыш небоскребов герой встречает странных людей: девушку, ищущую таинственно пропавшего бойфренда, немого торговца, привлекающего внимание покупателей к своим товарам не самым обычным образом.
Молодой гонконгский киллер решает завязать со своим преступным ремеслом и отправиться в некий бесцельный путь по большому городу, где в лихорадочном потоке ежедневного (точнее, еженощного) существования все те, кто случайно встречаются с ним, столь же одиноки, бесприютны и разочарованы, но всё равно одержимы поиском довольно призрачного счастья. В этом мире мы — только падшие ангелы.
Вон Карвай в картинах среднего периода своего творчества (а фильм «Падшие ангелы» стоит воспринимать в качестве продолжения «Чунцинского экспресс-кафе», хотя он больше перекликается с «Альфавилем» Жан-Люка Годара, пусть и не являясь фантастическим произведением) строит действие сознательно хаотично, перепутано. Оно распадается на множащиеся отражения, мелькающие, как в «потоке сознания» или же в самый последний миг жизни человека, когда перед мысленным взором вроде бы должны пронестись все образы гаснущей памяти.
Но что интересно — 37-летний гонконгский режиссёр умудряется в своей вольной урбанистической фантазии «Падшие ангелы» сделать именно главной негромко порой звучащую, однако всё явственнее слышимую мелодию так и нерастраченных чувств, недовысказанных признаний в любви. Тем не менее, безысходность человеческого отчаяния от неизбывного ощущения всеобщей некоммуникабельности (что, разумеется, воспринято Вон Карваем у Микеланджело Антониони) даёт о себе знать в этой ленте особенно сильно.
Сумев потом преодолеть так называемый «кризис среднего возраста», особенно в умиротворённом — вопреки всему — «Любовном настроении», снятом пять лет спустя, постановщик из Гонконга вернулся на новом витке художнической карьеры к экзистенциальной проблематике фильма «Падшие ангелы». Поскольку его амбициозный фантастический проект «2046», готовившийся в течение нескольких лет, стал своеобразным «ответом из будущего» на продолжающие мучить творца вопросы о смысле отдельной человеческой жизни и всего бытия.